Неточные совпадения
Однажды он, гуляя с ней по саду, внезапно промолвил угрюмым голосом, что намерен скоро
уехать в деревню
к отцу…
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, —
уеду отсюда завтра. Скучно; работать хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять
к вам в деревню; я же там все свои препараты оставил. У вас, по крайней мере, запереться можно. А то здесь
отец мне твердит: «Мой кабинет
к твоим услугам — никто тебе мешать не будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу, как она вздыхает за стеной, а выйдешь
к ней — и сказать ей нечего.
— Оставь, кажется, кто-то пришел, — услышал он сухой шепот матери; чьи-то ноги тяжело шаркнули по полу, брякнула знакомым звуком медная дверца кафельной печки, и снова установилась тишина, подстрекая вслушаться в нее. Шепот матери удивил Клима, она никому не говорила ты, кроме
отца, а
отец вчера
уехал на лесопильный завод. Мальчик осторожно подвинулся
к дверям столовой, навстречу ему вздохнули тихие, усталые слова...
Спивак ответила, что Кутузов недели за три до ареста Дмитрия
уехал к себе домой, хоронить
отца.
Что было с ней потом, никто не знает. Известно только, что
отец у ней умер, что она куда-то
уезжала из Москвы и воротилась больная, худая, жила у бедной тетки, потом, когда поправилась, написала
к Леонтью, спрашивала, помнит ли он ее и свои старые намерения.
Завтра буду доставать у всех людей, а не достану у людей, то даю тебе честное слово, пойду
к отцу и проломлю ему голову и возьму у него под подушкой, только бы
уехал Иван.
Отец мой говорил с ними несколько слов; одни подходили
к ручке, которую он никогда не давал, другие кланялись, — и мы
уезжали.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился
к Фогтову
отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже
уехал на какую-то консультацию
к больному.
Проходит еще три дня; сестрица продолжает «блажить», но так как матушка решилась молчать, то в доме царствует относительная тишина. На четвертый день утром она едет проститься с дедушкой и с дядей и объясняет им причину своего внезапного отъезда. Родные одобряют ее. Возвратившись, она перед обедом заходит
к отцу и объявляет, что завтра с утра
уезжает в Малиновец с дочерью, а за ним и за прочими вышлет лошадей через неделю.
Он наскоро собрался и
уехал. На каникулы мы ездили
к нему, но затем вернулись опять в Житомир, так как в Дубно не было гимназии. Ввиду этого
отец через несколько месяцев попросил перевода и был назначен в уездный город Ровно. Там он заболел, и мать с сестрой
уехали к нему.
На третьем или четвертом году после свадьбы
отец уехал по службе в уезд и ночевал в угарной избе. Наутро его вынесли без памяти в одном белье и положили на снег. Он очнулся, но половина его тела оказалась парализованной.
К матери его доставили почти без движения, и, несмотря на все меры, он остался на всю жизнь калекой…
Встреча с
отцом вышла самая неудобная, и Галактион потом пожалел, что ничего не сделал для
отца. Он говорил со стариком не как сын, а как член банковского правления, и старик этого не хотел понять. Да и можно бы все устроить, если бы не Мышников, — у Галактиона с последним оставались попрежнему натянутые отношения. Для очищения совести Галактион отправился
к Стабровскому, чтобы переговорить с ним на дому. Как на грех, Стабровский куда-то
уехал. Галактиона приняла Устенька.
— Папа, прощайте, я
уезжаю, — сказала Лиза, подойдя снова
к отцу.
Бабушка с тетушками осталась ночевать в Неклюдове у родных своих племянниц; мой
отец прямо с похорон, не заходя в дом, как его о том ни просили,
уехал к нам.
В девятый же день и
отец с матерью, рано поутру, чтоб поспеть
к обедне,
уехали туда же.
Хотя я, живя в городе, мало проводил времени с
отцом, потому что поутру он обыкновенно
уезжал к должности, а вечером — в гости или сам принимал гостей, но мне было скучно и грустно без него.
Наконец гости
уехали, взяв обещание с
отца и матери, что мы через несколько дней приедем
к Ивану Николаичу Булгакову в его деревню Алмантаево, верстах в двадцати от Сергеевки, где гостил Мансуров с женою и детьми. Я был рад, что
уехали гости, и понятно, что очень не радовался намерению ехать в Алмантаево; а сестрица моя, напротив, очень обрадовалась, что увидит маленьких своих городских подруг и знакомых: с девочками Мансуровыми она была дружна, а с Булгаковыми только знакома.
Клеопатра Петровна
уехала из Москвы, очень рассерженная на Павла. Она дала себе слово употребить над собой все старания забыть его совершенно; но скука, больной муж, смерть
отца Павла, который, она знала, никогда бы не позволил сыну жениться на ней, и, наконец, ожидание, что она сама скоро будет вдовою, — все это снова разожгло в ней любовь
к нему и желание снова возвратить его
к себе. Для этой цели она написала ему длинное и откровенное письмо...
Вечером он распростился с своими хозяевами и
уехал в деревню
к отцу.
— Ее мать была дурным и подлым человеком обманута, — произнес он, вдруг обращаясь
к Анне Андреевне. — Она
уехала с ним от
отца и передала отцовские деньги любовнику; а тот выманил их у нее обманом, завез за границу, обокрал и бросил. Один добрый человек ее не оставил и помогал ей до самой своей смерти. А когда он умер, она, два года тому назад, воротилась назад
к отцу. Так, что ли, ты рассказывал, Ваня? — спросил он отрывисто.
Вернувшись однажды
к обеду с довольно продолжительной прогулки, я с удивлением узнал, что буду обедать один, что
отец уехал, а матушка нездорова, не желает кушать и заперлась у себя в спальне.
Сказано — сделано. Через неделю жена собрала сына и
уехала в Петербург.
К концу августа убежденный помещик получил известие, что сын выдержал экзамен в гимназию, а Зверков, Жизнеев, Эльман и другие товарищи дали слово определить
к делу и
отца.
Она должна была согласиться, и он
уехал. Долго глядела она вслед пролетке, которая увозила его, и всякий раз, как он оборачивался, махала ему платком. Наконец облако пыли скрыло и экипаж и седока. Тогда она пошла
к отцу, встала на колени у его ног и заплакала.
Основателем пансиона был m-r Тюрбо,
отец нынешней содержательницы. Он был вывезен из Франции, в качестве воспитателя,
к сыну одного русского вельможи, и когда воспитание кончилось, то ему назначили хорошую пенсию. М-r Тюрбо уже намеревался
уехать обратно в родной Карпантрa, как
отец его воспитанника сделал ему неожиданное предложение.
— А если это
отца успокоит? Он скрывает, но его ужасно мучат наши отношения. Когда ты
уезжал к князю, он по целым часам сидел, задумавшись и ни слова не говоря… когда это с ним бывало?.. Наконец, пощади и меня, Жак!.. Теперь весь город называет меня развратной девчонкой, а тогда я буду по крайней мере невестой твоей. Худа ли, хороша ли, но замуж за тебя выхожу.
Катрин, с исчезновением Ченцова, несколько раз подходила
к отцу и умоляла его
уехать.
На другой день он
уехал в губернский город для представления
к владыке, который его весьма любезно принял и долго беседовал с ним о масонстве, причем
отец Василий подробно развил перед ним мнение, на которое он намекал в своей речи, сказанной при венчании Егора Егорыча, о том, что грехопадение Адама началось с момента усыпления его, так как в этом случае он подчинился желаниям своего тела.
— Максимушка, — сказал он, — на кого же я денежки-то копил? На кого тружусь и работаю? Не
уезжай от меня, останься со мною. Ты еще молод, не поспел еще в ратный строй. Не
уезжай от меня! Вспомни, что я тебе
отец! Как посмотрю на тебя, так и прояснится на душе, словно царь меня похвалил или
к руке пожаловал, а обидь тебя кто, — так, кажется, и съел бы живого!
И Туберозов
уехал, а дьякон отправился
к отцу Захарии, чтоб упросить его немедленно же под каким-нибудь предлогом сходить
к акцизному и узнать: из какого звания происходит Термосесов?
Сенька хворал тогда, Маша с
отцом в Шабалдино
к тётке
уехали, а я в углу дома из карт строю и вижу: возлагает дьякон руку свою матери на грудь, рука — рыжая, и перстень серебряный на ней.
Через неделю Алексей Степаныч взял отпуск, раскланялся с Софьей Николавной, которая очень ласково пожелала ему счастливого пути, пожелала, чтобы он нашел родителей своих здоровыми и обрадовал их своим приездом, — и полный радостных надежд от таких приятных слов, молодой человек
уехал в деревню,
к отцу и матери.
Мы продолжали жить в той же квартире с дедом и
отцом, а на лето опять
уезжали в «Светелки», где я и дед пропадали на охоте, где дичи всякой было невероятное количество, а подальше,
к скитам, медведи, как говорил дед, пешком ходили. В «Светелках» у нас жил тогда и беглый матрос Китаев, мой воспитатель, знаменитый охотник, друг
отца и деда с давних времен.
Не знают.
Известно то, что он слугою был
У Вишневецкого, что на одре болезни
Открылся он духовному
отцу,
Что гордый пан, его проведав тайну,
Ходил за ним, поднял его с одра
И с ним потом
уехал к Сигизмунду.
Бабушка не могла
уехать из Петербурга в Протозаново так скоро, как она хотела, — ее удержала болезнь детей.
Отец мой, стоя на крыльце при проводах Функендорфов, простудился и заболел корью, которая от него перешла
к дяде Якову. Это продержало княгиню в Петербурге около месяца. В течение этого времени она не получала здесь от дочери ни одного известия, потому что письма по уговору должны были посылаться в Протозаново. Как только дети выздоровели, княгиня,
к величайшему своему удовольствию, тотчас же
уехала.
— Оттого, что я на днях совсем
уезжаю в Петербург
к отцу и матери своей.
Чтобы спасти себя от этого соблазна, она решилась
уехать в Петербург,
к отцу.
Она рассказала ей, как Миклаков прислал ей с объяснением в любви записку, как он у нее был потом, и она сказала ему, что
уезжает в Петербург
к отцу и матери.
— Непременно
уеду…
к отцу Мисаилу… Но, мой друг, ну, как они меня там сос-ва-тают?
Впрочем, невзирая на пристройку дома,
отец зачастую
уезжал на Тим
к бесконечному устройству дорогой плотины и крупчатки.
Коврин приехал
к Песоцким вечером, в десятом часу. Таню и ее
отца, Егора Семеныча, он застал в большой тревоге. Ясное, звездное небо и термометр пророчили мороз
к утру, а между тем садовник Иван Карлыч
уехал в город, и положиться было не на кого. За ужином говорили только об утреннике, и было решено, что Таня не ляжет спать и в первом часу пройдется по саду и посмотрит, все ли в порядке, а Егор Семеныч встанет в три часа и даже раньше.
На другой день она встала бледнее обыкновенного, в десять часов вышла в гостиную, разливала сама чай по обыкновению. Когда убрали со стола,
отец ее
уехал к должности, мать села за работу, она пошла в свою комнату: проходя через залу, ей встретился лакей.
Отец Якова, бедный отставной майор, человек весьма честный, но несколько поврежденный в уме, привез его, семилетнего мальчика,
к этому немцу, заплатил за него за год вперед,
уехал из Москвы, да и пропал без вести…
Вся жизнь городка остановилась пред невидимой и неощутимой преградой, люди топтались на одном месте день, два, ходили
к отцу Исаие за какими-то советами, но священник оказался болен, вспомнили о председателе земской управы — он
уехал в губернию.
Мать
уехала с сыном, и через месяц мальчик выздоровел, и по округе прошла слава о святой целебной силе старца Сергия, как его называли теперь. С тех пор не проходило недели, чтобы
к отцу Сергию не приходили, не приезжали больные. И, не отказав одним, он не мог отказывать и другим, и накладывал руку и молился, и исцелялись многие, и слава
отца Сергия распространялась дальше и дальше.
Так слушай же: вчера бродила я
В саду; и под вечер зашла я в рощу;
Вдруг, вижу, человек ко мне подходит:
Он издали всё следовал за мною.
То был Фернандо… он упал
к моим ногам;
Он плакал, обнимал мои колена
И сделал то, что обещалась я
Составить ваше счастье. Твой
отецУехал на два дни — меж тем
Вы можете видаться — а потом
К ногам родителя вы упадете,
И я соединю свои моленья…
— Князь Мактуев здесь! — сказал он радостно. — Вчера приехал с ее братом-спиритом. Теперь я понимаю, о чем она тогда переписывалась с ним! Господи, — продолжал он, глядя на небо и прижимая свертки
к груди, — если у нее наладится с князем, то ведь это значит свобода, я могу
уехать тогда в деревню,
к отцу!
Иван Михайлович. Потом поедете вы
к нему.
Отец с матерью, как водится, не поедут. У него, должно быть, чай будет… так, знаешь, конфекты там, фрукты для барышень, ну, бульончик в чашечках, рыба, что-нибудь на холостую ногу… Разумеется, шампанского там выпьете… Потом ко мне ужинать и провожать (от меня
уедут). Поужинаем, выпьем за здоровье молодых. (Уж какая мадера! венгерское! еще
отец из кампании привез — сорок пять лет!)… Подвезут карету… уложат приданое… благословим, и поедут с богом за границу.
— А они, — отвечает, —
уехали с вашим братцем
к Марьи Николаевны
отцу. Я вам сейчас чай приготовлю.
На Воздвиженье, 14 сентября, был храмовой праздник. Лычковы,
отец и сын, еще с утра
уезжали на ту сторону и вернулись
к обеду пьяные; они ходили долго по деревне, то пели, то бранились нехорошими словами, потом подрались и пошли в усадьбу жаловаться. Сначала вошел во двор Лычков-отец с длинной осиновой палкой в руках; он нерешительно остановился и снял шапку. Как раз в это время на террасе сидел инженер с семьей и пил чай.
Саша стал ходить в гимназию. Его мать
уехала в Харьков
к сестре и не возвращалась;
отец его каждый день
уезжал куда-то осматривать гурты и, случалось, не живал дома дня по три, и Оленьке казалось, что Сашу совсем забросили, что он лишний в доме, что он умирает с голоду; и она перевела его
к себе во флигель и устроила его там в маленькой комнате.